Андрей ОСИНЕНКО
Силиконовое болото
Современный водевиль в одном действии
*****
Действующие лица
ВОВА
ЛЁВА
АРТИСТ
ЕГО ЖЕНА
ОЛИГАРХ
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ
1.
Гостиничный номер. Входят ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА. Ненавижу этот город! Ненавижу вместе со всеми его жителями! Только идиоты могли избрать своим мэром такую скотину!
ЛЁВА. Если б не мы, его бы уже выгнали!
ВОВА. Выгнали?! – посадили! Кто бы ещё придумал ему такое!
ЛЁВА. Это точно!
ВОВА. Бюджет города разворован, жители достали Москву жалобами, вот-вот приедет комиссия проверяющих – всё, тюрьма! Вспомни его рожу, когда он в ногах у нас валялся, – пиарщики, родные, помогите, придумайте что-нибудь!
ЛЁВА. Ворюга.
ВОВА. Кто, кроме нас, мог бы придумать ему такую идею! Это же гениально! – Строить вокруг клюквенного болота набережную! Да перед нашей идеей потёмкинские деревни отдыхают! Потёмкин перед нами – щенок! Ты строишь, а болото засасывает! Ты строишь, а оно засасывает!! Бюджет! Два бюджета!! Три!!! И концов не найти! Проверить невозможно, Всё, что он разворовал, он списал под это строительство! Всё!
ЛЁВА. А какой дом себе за это время отгрохал!
ВОВА. Но главное – мы его раскрутили в глазах верховной власти! Вспомни рожи членов комиссии! Они ведь сияли от счастья! Ведь нигде в мире набережных вокруг болот не строили! А тут мы опять первые! Это же, как первый человек в космосе! Показуха какая! Даром что ли они ему дополнительное финансирование пообещали!
ЛЁВА. Конечно, не даром. Они теперь вместе красть будут.
ВОВА. А как только они уехали, – всё! он нас больше не принимает! – Кто вы такие? Валите отсюда! – Спасли гада на свою голову!
ЛЁВА. Не заплатить за такую работу.
ВОВА. Лёва, мы должны ему отомстить!
ЛЁВА (испуганно). Вова, давай не будем связываться. (Умоляюще.) Поехали лучше домой, а…
ВОВА. Нет, я этого так не оставлю. Я сейчас что-нибудь придумаю. (Трогает себя между ног.)
ЛЁВА. (испуганно). Ты что, прямо сейчас думать будешь?!
ВОВА. Лёва, мне ещё мама учила: никогда не откладывай на завтра, то, что можно сделать сегодня!
ЛЁВА. (испуганно). Вова, я тебя умоляю!!
Вова трёт у себя между ног.
Я тебя прошу – не надо!!!
ВОВА. Нет, я придумаю! Я ему отомщу!
ЛЁВА. Тебя жители города в окно увидят!!
ВОВА. Пусть смотрят. Им пора учиться думать. (Расстёгивает штаны.)
ЛЁВА. Вова, прекрати! Ты извращенец! Господи, зачем я с ним связался? – Хоть за ширму уйди! Скотина!
Вова уходит за ширму и начинает дрочить.
ВОВА. Лёва, сколько можно тебе говорить: читай Фрейда! читай Фрейда! Это гений, открывший основной закон творчества, закон по которому рождаются гениальные идеи! Все гениальные идеи – результат сублимации!
ЛЁВА. Скотина! Не вздумай кончить на потолок, как в тот раз! (Раскрывает зонтик и прячется под него). Животное!
Вова продолжает дрочить.
ВОВА. Лёва, вот что я сейчас делаю?
ЛЁВА. Господи, за что?
ВОВА. Я генерирую сексуальную энергию, когда её будет достаточно, она превратится в энергию творчества, ударит в голову и породит гениальную идею… (Стонет) О-о! Лёва, вспомни Гегеля – мы познаём законы, чтобы применять их на деле. А Маркс: практика – критерий истины. (Стонет) О-о!! Я не сомневаюсь, что Фрейд открыл свой закон именно так. О-о!! О, великий Зигмунд Фрейд! Сейчас я что-то придумаю! Ещё чуть-чуть, и я придумаю! О-о! А-а!! О-о-о!!!
Вова кричит. Молния, гром. Вова стонет – и наступает блаженная тишина. Лёва ёжится под зонтиком. В тишине слышно, как с потолка срывается капля…
ЛЁВА. Животное…
ВОВА. Лёва, дай, пожалуйста, салфетки. Там с того раза остались.
ЛЁВА. Пошёл на хуй!
ВОВА. А я, по-твоему, где?.. Кстати, Лёва, ты никогда не задавал себе вопрос: почему мы посылаем человека именно на хуй? Что значит этот адрес в метафизическом плане?
ЛЁВА. Ты достал меня своей метафизикой!
ВОВА. Лёва, обязанность интеллигента – думать. Ну, подумай, почему мы посылаем человека именно туда? Когда это происходит?..
Лёва молчит.
Когда нам не нравятся мысли этого человека. Согласен? То есть: императивный посыл – пошёл на хуй! – в метафизическом плане означает: иди думать! И тут самое интересное. Куда мы направляем человека думать? – Мы направляем его в место сосредоточения сексуальной энергии! То есть, открытый Фрейдом закон сублимации подтверждается и лингвистическим анализом!.. Лёва, ну, дай салфетки!
ЛЁВА. Извращенец! (Швыряет ему салфетки.)
ВОВА. Эх, Лёва, если бы ты знал, какая идея пришла мне в голову, ты бы так не говорил…
Вова бросает салфетку на пол, застёгивает штаны и выходит из-за ширмы. На его лице блаженная улыбка. Лёва продолжает сидеть под зонтиком.
ЛЁВА. Животное…
ВОВА. Вот скажи мне, пожалуйста, Лёва, когда ты последний раз пользовался вместо туалетной бумаги газетой?
ЛЁВА. Что я – больной? Типографская краска содержит тяжёлые металлы. Это вредно. И зачем, когда есть туалетная бумага?
ВОВА. Лёва, ты не представляешь себе ценность местной газеты полугодовой давности. Я сейчас…
Он выходит, Лёва сидит под зонтом. С потолка срывается ещё одна капля.
ЛЁВА. Животное…
Вова возвращается, разглаживая смятую газету.
ВОВА. На, глянь.
Лёва шарахается в сторону.
ЛЁВА. Не подходи ко мне! Убери эту газету!
ВОВА. Почитай!
ЛЁВА (отгораживаясь зонтиком). Уйди, я сказал!
ВОВА. Хорошо, слушай... (Раскрыв газету, читает). «Наши славные земляки! Он вырос среди нас. Он ходил в школу по тропинке вдоль нашего клюквенного болота, где теперь стараниями мэра Тришкина строится гордость Тришкограда наша замечательная набережная» – так, это скотство мы пропускаем, вот – «а потом он уехал в Москву и стал артистом. Шекспир, Эсхил, Чехов – вот далеко не полный перечень классиков, в пьесах которых играл наш замечательный земляк Михаил Тришкин». – Лёва, ты понял?
ЛЁВА. Мне не ударяло в голову, как тебе, чтобы я понял.
ВОВА. Лёва, через два месяца в Тришкограде выборы мэра! Мы привезём этого специалиста по Эсхилу и Чехову, и раскрутим его в пику действующему мэру.
ЛЁВА. И кто за него проголосует?
ВОВА. Лёва, ты забыл основы избирательного дела. Фамилии-то одинаковые! Оба Тришкины! А если в бюллетене две одинаковые фамилии, кто-нибудь да перепутает! Значит, мы деньги спонсора уже отработали.
ЛЁВА. Да какой мудак даст деньги на этого артиста?
ВОВА. Лёва, настоящий пиарщик должен забыть про туалетную бумагу – только местные газеты! Это кладбище информации. Вот! (Достаёт другую газету и читает.) «Наши выдающиеся земляки». Короче, Лёва, это статья про олигарха, он тоже уроженец Тришкограда. Он не сможет не дать денег, если мы расскажем ему, что его родной город попал в руки хищника! Мы распишем ему, как красиво можно повести выборы! – «Сменим вора Тришкина на честного Тришкина! Не дадим закопать бюджет города в ненужную набережную!!»
ЛЁВА. Ты забыл, что набережная – наша идея.
ВОВА. А ты забыл, что Тришкин всем говорит, что его. Мы затравим эту сволочь нашим артистом! Он перестанет жрать! Он бросится узнавать, кто стоит за нашим артистом, и узнает – это мы. И он приползёт к нам на коленях с отступными. Мы возьмём с него не только то, что он нам не заплатил. И он всё даст, лишь бы мы свалили отсюда. Ну, что, Лёва, как теперь ты относишься к Фрейду?
Лёва молчит, с восхищением глядя на друга.
С потолка срывается очередная капля. Свет гаснет.
2.
Слышен звон разбитой тарелки. Освещается квартира артиста.
АРТИСТ стоит, понуро опустив голову. Его ЖЕНА тигрицей ходит вокруг.
ЖЕНА. И он ещё удивлён, что его уволили! Скажи, а остался в Москве хотя бы один театр, откуда тебя ни уволили? Хотя бы один!! Посмотри на себя! У тебя лицо дебила! Быть актёром с таким лицом! – Всё, я от тебя ухожу! – Господи, почему я не вышла за Юрку? Человек всё время снимается, стал звездой, жену втащил в богему.
АРТИСТ. Там и без тебя силиконовых сисек хватает!
ЖЕНА. Дорогой, Лучше иметь силиконовые сиськи, чем силиконовые мозги! За всю жизнь – ни одной своей мысли! Бездарь! Бездарь!
АРТИСТ. Недавно одна газета вспомнила о том, как я играл роль Фирса в дипломном спектакле.
ЖЕНА (язвительно). И что же эта газета вспомнила?
АРТИСТ. Что в «Вишнёвом саде» столько больших ролей, а запомнили только меня, как я гениально играл Фирса. Когда я говорил, какая в старину была вишня, зал затихал, у всех слюнки текли. А как я играл в финале, когда меня отставляли одного? Я спиной играл! Столько лет прошло, а газеты до сих пор помнят.
ЖЕНА. Какие газеты? «Тришкоградская болотная правда»? Ну, как же! Их земляк – артист столичного театра! Спиной он играл! Задницей ты играл, а не спиной! Много ты после этого наиграл?
АРТИСТ. Я гениально играл. Ты потому меня на себе и женила, что я твоего Юрку переиграл. Поняла, что я талантливей. Всё выгадывала, кого из нас на себе женить.
ЖЕНА. Я выгадывала?! Я выгадывала?!
АРТИСТ. Ты! И если бы ты меня потом поддерживала, я бы уже…
ЖЕНА. Я тебя не поддерживала?! Я?! Да на что я только ни шла, чтобы тебе давали роли! Но если у человека нет таланта…
АРТИСТ. Нет, я – талант! Сама знаешь, один режиссёр даже хотел дать мне роль Гамлета, и если бы тогда театр не сгорел…
ЖЕНА. А ты никогда не думал, почему он хотел дать тебе роль Гамлета?
АРТИСТ. Он верил в мой талант.
ЖЕНА. Нет, дорогой! Он верил в мой талант! Он хотел дать тебе эту роль только потому, что перед этим я дала ему! (Уходит, хлопнув дверью.)
Артист в шоке смотрит ей вслед. Входят ВОВА и ЛЁВА. Увидев Артиста, в восторге замирают.
ВОВА. Это вы! А мы именно таким вас и представляли! Да, Лёва?
ЛЁВА. Ага! Он так похож на свою фотографию.
ВОВА. На Аль Пачино похож, правда, Лёва?
ЛЁВА. Скорее, на Де Ниро.
ВОВА. А помнишь, как мы его увидели в первый раз?
ЛЁВА. Конечно! Фирс в «Вишнёвом саде»!
АРТИСТ. Вы меня видели в роли Фирса?
ВОВА. Да! Вы так гениально играли спиной!
ЛЁВА. Не только спиной, но и другими местами. Я помню, я плакал. С тех пор я всегда мечтал увидеть вас в какой-нибудь большой, соответствующей вашему таланту роли.
ВОВА. И именно такую роль, большую, замечательную роль, мы для вас придумали! Мы готовы сразу утвердить вас на эту роль.
АРТИСТ. Вы продюсер?
ЛЁВА. Типа того.
АРТИСТ. Подождите, подождите! Я жену позову. – Изольда!
Входит Жена.
АРТИСТ. Тут товарищи продюсеры пришли. Просят сыграть большую роль. (Вове.) В сериале? Я ничего не перепутал?
ВОВА. Да, да! Сериал! Большая, большая роль
ЛЁВА. Специально для вас придумали. (Жене.) Мы ведь вашего мужа ещё в роли Фирса видели. Он там так играл!
ВОВА (Жене). Представляю, какое это счастье – жить с таким талантом.
Артист млеет от счастья. Жена в шоке.
ЖЕНА. А что за роль?
ВОВА. Наш современник – мэр города.
ЛЁВА. Добрый, честный, человечный.
ВОВА. Не вор.
ЛЁВА. Любит жителей города, и всё время о них заботится.
ЖЕНА. Это сказка?
ВОВА. Нет, нет! Это наша жизнь! Это тот самый новый герой, которого столько лет ждал, ждал, и всё никак не мог дождаться наш избиратель. То есть зритель.
ЛЁВА (Жене). Посмотрите на лицо вашего мужа! Это открытое, наивное лицо идеально подходит для этой роли!
ВОВА (Жене). Вы тоже можете с нами поехать в этот город, ну, на натуру,.
Она загорается.
ЖЕНА. Это, случайно, не Париж?
ЛЁВА. Нет, это тут поближе.
ВОВА. По Клюквинскому шоссе.
АРТИСТ. А кто автор сценария?
ВОВА. Жизнь. Мы предлагаем вам сыграть роль настоящего мэра, мэра вашего родного Тришкограда.
ЖЕНА. Как Тришкограда?
ВОВА. Там скоро выборы. Мы хотим сделать из вашего мужа настоящего мэра.
ЛЁВА. У него все шансы на победу, это же его родной город.
ЖЕНА. Это настоящие выборы?
ЛЁВА. Конечно.
Артист смертельно пугается.
АРТИСТ. Нет-нет! Я не хочу быть настоящим!
ВОВА. Неужели вам не надоело играть всех этих сочинённых Гамлетов, вымышленных королей, царей, монархов, когда…
ЛЁВА. …когда есть шанс вкусить настоящего. Ведь это только сначала – мэр…
ВОВА. А там – лиха беда начало! – губернатор…
ЛЁВА. Министр,
ВОВА А там уж рукой подать и до… (Жене). Вспомните президента Рейгана! Вспомните Шварценеггера! Ведь они тоже актёры. Почему им можно, а вашему мужу – нельзя? (Артисту.) Почему вы в себя так не верите?
ЖЕНА. А деньги на выборы?
ВОВА. Практически решено. Один олигарх, уроженец Тришкограда, почти даёт.
ЖЕНА. Уже есть олигарх?!
ВОВА. Да. Осталось только ему понравиться в этой роли.
АРТИСТ (в истерике). Нет-нет! Никогда! Я не смогу! Руководить городом – это так сложно! Я в этом ничего не понимаю!
ВОВА. А что тут понимать? У вас такой опыт жизни в.городе, разве вы не знаете, что нужно жителям? Чтобы горел свет, было тепло, работал унитаз. Вы видели, как работает унитаз?
АРТИСТ. Видел…
ВОВА. Вот! Вы же просто рождены быть мэром! (Жене.) А вы будете первой ледью этого города. Вы что, хуже других первых ледь?
АРТИСТ. Нет, нет! Я не хочу!
ЖЕНА. Мы согласны.
АРТИСТ. Я не хочу! Я не буду!
ЖЕНА (тоном, не терпящим возражений). Он будет. Он давно мечтал о такой роли. Он уже устал от Гамлетов.
АРТИСТ. Нет, нет, я не устал!
ЖЕНА. Секундочку. (Отводит мужа в сторону.) Хочешь по рогам? Сейчас выпишу. Ты что, намерен до конца жизни играть своё коронное: «кушать подано»? (Гладит его по голове.) Ну, не капризничай, мой хороший, я всё время буду рядом с тобой. (Вове и Лёве.) Мы согласны…
ВОВА. Тогда мы похищаем вашего мужа для репетиций!
Вова и Лёва уводят ошалевшего Артиста.
Жена достаёт мобильник и звонит.
ЖЕНА. Алло. Слушай, я решила пока не разводиться. Я хочу дать ему последний шанс, я тут пробила для него одну роль… Нет, не скажу, боюсь сглазить. Он ещё всё провалит во время репетиций. (Уходит, продолжая говорить.) Ты же знаешь, он всё время всё проваливает…
3.
Квартира Вовы. Входят ВОВА и ЛЁВА. Оба насмерть замучены.
ЛЁВА (опускаясь на пол). Вова, я больше не могу! Не понимаю, как он работал в театре – феноменальная бездарность! Неделя репетиций коту под хвост!
ВОВА. Сколько у нас ещё времени?
ЛЁВА. Всё. Через два часа мы должны быть там. Это конец…
Входит АРТИСТ, виновато останавливается в дверях, в руке у него книга.
Они молча на него смотрят.
АРТИСТ. А может, это попробовать… Это Шекспир – «Юлий Цезарь» (Открывает книгу.). Цезарь, он тоже, типа, крупный руководитель был, я подумал, если взять его монолог… я вам сейчас прочитаю…
ВОВА. Пошёл на хуй.
АРТИСТ. Ну, тогда я у Эсхила гляну… он тоже про руководителей... (Хочет уйти.)
ЛЁВА. Стой! Ну-ка, ещё раз повтори, что мы репетировали.
АРТИСТ. Это?..
ВОВА. Да, да – это!
АРТИСТ. А-а… э-эээ… сейчас… я настроюсь. (Поднимает руку, а ля памятник Ленина). Спасём бюджет города от мэра Тришкина!
У Вовы и Лёвы каменные лица.
Потёмкинская набережная вокруг клюквенного болота… (Замолкает и заплетающимся языком заканчивает) – ну, это, типа, воровство…
ВОВА. Лёва, я его сейчас, типа, убью! (Артисту.) Ты понимаешь, сука, что через два часа мы должны показать тебя олигарху! Ты понимаешь!
Артист виновато кивает.
АРТИСТ. Я пойду ещё порепетирую, можно…
ВОВА. Слушай, Аль Пачино, скажи честно, ты кроме кушать подано, хоть какие-нибудь слова на сцене произносил?
ЛЁВА. Какая у тебя самая большая роль была?
АРТИСТ. Я Фирса в «Вишнёвом саде» играл.
ВОВА. Это которого в пустом доме заколотили?
АРТИСТ. Ага…
ВОВА. На хуя ж ты, сука, оттуда вылез?! Лёва, почему меня там не было! Я бы его так заколотил! Так заколотил!!
ЛЁВА. Подожди, Вова! (Артисту.) А какой у тебя текст был? Ты не помнишь?
АРТИСТ. Помню… Сейчас. (В роли Фирса.) В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и бывало…
ВОВА (закрывая глаза). Помолчи, Фирс.
АРТИСТ. И, бывало, сушёную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было!
ВОВА. Заткнись, падла! Какие деньги?! Пропали деньги! Если бы ты знал, столько мы их помощникам олигарха отнесли, чтобы они нам эту встречу устроили! Через два часа мы должны быть у него. И что мы ему покажем! Что?! Какой олигарх под такого кандидата в мэры денег даст! Всё, пошёл отсюда! Видеть тебя больше не могу!
АРТИСТ. А если слова Фирса сделать ключевым посланием?
ВОВА. Ты хоть понял, что сказал?
АРТИСТ. Ну, можно говорить: клюкву сушили, мочили, варенье варили и сушёная клюква была тогда мягкая, сочная, сладкая…
ВОВА. Лёва, он – дебил!! Я всё понял – у него силиконовые мозги!
АРТИСТ (в истерике). Это вы виноваты! Вы! Вы со мной неправильно работаете! Я привык работать по системе Станиславского, а вы…
ЛЁВА. Вова, а если вообще пока без текста? Пусть всё время многозначительно молчит, как Сталин в кино –. Где у тебя трубка была?
ВОВА Точно! Сейчас! (Достаёт коробку с табаком и трубку и суёт их Артисту) Держи. И туда пошёл! Медленно идёшь! Медленно!!
Артист медленно идёт в указанном направлении.
Стой. Выбей трубку. Не спеши! Молчи, сука, молчи! – ты сейчас думаешь, понимаешь! Клади табак в трубку! Медленно, сука!.. Молодец. Посмотри на Лёву, типа, тебя спросили, а ты думаешь, что ответить. Молчи, молчи, гнида!.. Так… Теперь раскури трубку и пошёл назад.
Артист выполняет.
ЛЁВА. Вова, класс! То, что надо! Это уже можно показывать.
ВОВА (Артисту). У олигарха сможешь так повторить?
АРТИСТ. Ага. Гениально получается.
ЛЁВА. Но если ты хоть слово!
АРТИСТ. Понял.
ЛЁВА. Всё, через полчаса едем к олигарху. А пока отдых!
Лёва ложится на пол.
АРТИСТ. А можно я про себя буду слова Фирса повторять? Ну, что клюкву сушили, варили? Это чтобы в глазах, типа, мысль была.
ВОВА. Да хоть таблицу умножения! Но если ты это вслух…
АРТИСТ. Нет, нет! Я про себя. Я пока похожу, порепетирую.
ВОВА. Только уйди с глаз долой. Дай нам от тебя отдохнуть.
Артист уходит. Вова тоже ложится на пол и стонет закрыв глаза.
ВОВА. Всё, я труп. Ой, мама моя… ой мама…
Входит ЖЕНА АРТИСТА и испуганно останавливается.
ЖЕНА. Ой! А я вам поесть принесла, что вы любите. (Достаёт из сумки кастрюльки и расставляет их на столе.) Я так и знала, что вы с ним замучитесь. Как мне вас так жалко! У него же таланта – на копейку. Он двух режиссёров до инфаркта довёл.
Входит Артист в образе Сталина. Увидев его, жена в шоке замирает.
Он пристально смотрит ей в глаза и идёт прямо на неё.
ЖЕНА (пятясь). Товарищ Тришкин? Это вы? А я тут вам… покушать… (Испуганно приседая.) Кушать подано!!
Свет гаснет.
4.
Кабинет Олигарха. На большом экране, замер, выпучив глаза, откормленный мужчина, ОЛИГАРХ говорит с ним ходя по кабинету,.
ОЛИГАРХ. Молчи, сука! Молчи и слушай, когда я с тобой говорю. Умного человека они поддержали! А зачем нам умный на такой должности? Он же гад свою политику вести начнёт. Мне тут вчера посчитали, во сколько мне обходится содержание тебя и твоей депутатской группы. А где выхлоп? У других депутаты всё отрабатывают! Одни олимпийские игры пробили, другие – чемпионат мира, третьи – скоростной поезд. Озолотили своих хозяев. А от тебя какой прок?.. Опыта нет, так учись! Прямо сейчас и будешь учиться. Ко мне там целое кодло за бабками пришло. Я твою рожу отключу, а ты смотри, как я с ними говорить буду.
Он выключает экран и нажимает кнопку селектора.
Запускай!
Входят ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА и ЛЁВА (вместе) Здравствуйте! Добрый день!
ОЛИГАРХ. Ну, а вам на что бабло нужно?
Вова и Лёва разворачивают перед ним карту.
Это что?
ВОВА. Политическая карта мира. Вот тут находится город, где должны состояться выборы. Там сейчас мэр – ворюга.
ЛЁВА. Город в руках кровожадного, пришлого паука…
ОЛИГАРХ. Питерский, что ли?
ВОВА. Ещё хуже! Ему нет дела до славной истории города, до мнения его коренных жителей и его славных уроженцев.
ОЛИГАРХ. А мне-то что?
ЛЁВА. Так это же Тришкоград – ваша родина.
ОЛИГАРХ. Ну-ка, ну-ка. (Смотрит карту.) Это я тут родился? А где Европа? Ё-ё!
ВОВА. Мы нашли прогрессивного, перспективного кандидата. Он готов вступить в бой против пришлого паука. Но нужны какие-нибудь стартовые средства, чтобы начать его избирательную кампанию.
ЛЁВА. Ваше согласие привлечёт и других спонсоров.
ВОВА. А если вы спасёте ваш родной город, благодарные жители назовут вашим именем площадь, поставят памятник.
ОЛИГАРХ (поворачиваясь к видеокамере). Во, как меня разводят! За яйцо патриотизма берут… Ну, ладно, показывайте ваш символ прогресса. (Садится в кресло.)
Лёва бросается к двери, открывает её и делает знак.
Входит ЖЕНА.
ЖЕНА (трясясь и волнуясь). Кандидат на пост мэра Тришкограда!
Торжественная музыка. С трубкой в руке, входит АРТИСТ. Развернувшись, проходит перед Олигархом, снова разворачивается, идёт в другую сторону, останавливается.
ОЛИГАРХ. Ничё. (Артисту, указывая на жену.) А это кто – секретарь?
Артист кивает.
Зачем тебе такая старая? Мэром станешь – смени.
ВОВА (Олигарху). Из Михал Михалыча классный мэр будет.
ЛЁВА. Мы поэтому и согласились с ним работать, что он очень хорошо в городском хозяйстве разбирается, большой профессионал.
ВОВА. Мы, по поручению Михал Михалыча уже изучили ситуацию, там этот мэр, ворюга, набережную вокруг болота строит.
ЛЁВА. Короче, нащупали уязвимое место, как его мочить надо.
ОЛИГАРХ (Артисту). А ты молодец. Толковых мужиков в пиарщики взял.
Артист с достоинством кивает.
Хорошо. Я денег дам. Только, кто их контролировать будет?
ВОВА и ЛЁВА (вместе). Мы проконтролируем! У нас опыт!
ОЛИГАРХ (с улыбкой на них глядя). Мужики, а может, без выборов обойдёмся? Сколько мэру нужно денег дать, чтобы он сам из мэров ушёл?
ВОВА и ЛЁВА (вместе, испуганно). Нет, нет! Не надо ему денег давать! Он такой жадный!
ОЛИГАРХ. Значит, сами отщипнуть хотите.
ВОВА и ЛЁВА (вместе). Нет! Нет! Мы бескорыстно!
ОЛИГАРХ. Верю, ко мне только такие и ходят. Поэтому контроль за денежными потоками я поручу (держит паузу) – а вот ей поручу! (Указывает на жену артиста.) Или вы против?
ВОВА и ЛЁВА (вместе). Нет, нет! Мы – за! За!
ОЛИГАРХ. Ладно, идите. Процентов десять от того, что вы просите, вам выделят. Для начала хватит, а там посмотрим.
ВОВА и ЛЁВА (вместе). Спасибо, спасибо.
Все уходят. Олигарх включает экран, на нём снова появляется откормленный мужчина.
ОЛИГАРХ. Понял, как надо? (Смеётся.) А как я деньги вложил! Мэры, знаешь, как потом отрабатывают. А зачем я его секретаршу на бабки поставил, понял? – Это называется система сдержек и противовесов, разделяй и властвуй! Мужики меж собой снюхались, их надо расколоть. Баба всю жизнь секретаршей была, он о неё ноги вытирал, а я ей контроль над бабками даю. Понял основы кадровой политики? – Берёшь самое чмо и ставишь его над умными. Это я у нашего правительства научился, у них всё правительство по этому принципу сформировано. Так что работай, депутат херов, а то я тебя поменяю… (Отключает изображение и уходит.)
5.
Офис. Входит ЖЕНА говоря по мобильнику.
ЖЕНА. Да, да, мы уже в Тришкограде! Я тебе из нашего штаба звоню. Сейчас отпустила рабочих, меняли занавески, люстры. Как зачем? К нам же потянутся люди! Всё, всё на мне… О чём ты! Какие деньги с олигарха?! От него одна польза – можно шептать местным, что он нас финансирует, и тогда они тоже несут. Эти два суслика всё организовали… Нет, нет, выгнать их пока нельзя! Они всё знают, что дальше делать. Сейчас концепцию избирательной кампании сочиняют. К тому же, мой дурак им в рот смотрит! Но я ему уже на мозги капаю, что надо будет их выгнать. (Смеётся.) Они считают, что раз они работают с телом кандидата, у них все права на это тело, наивные!.. Тело-то? (Смотрит в окно.) Тело вон, ходит. Да, да в образе! Ты что, ты что! Переполнен! Щёки надул, такой важный! (Смеётся.) Он сегодня ночью со мной в этом образе решил заговорить. Я ему дала просраться! – Он аж заплакал: ты разрушаешь с таким трудом найденный образ прогрессивного руководителя! Да плюнула и переселилась в офис! Даже лучше – деньги под контролем (Слушает.) Конечно! Естественно! Как только изберёмся, тут же начну свой бизнес. Жена мэра обязана вести бизнес. Перед глазами столько примеров! Ты хочешь, чтобы я это рассказала по телефону?.. (Уходит.)
6.
Офис. Входят ВОВА и ЛЁВА. У Вовы в руках брошюра.
ВОВА. Лёва, ты молодец! Где достал-то?
ЛЁВА. В типографии, денег мужикам дал, и они тут же слили главную тайну нашего соперника. Ещё тёплая, только отпечатали!
ВОВА (читая название брошюры). Программа действий! (Листает.) Ну, глянем, что наш конкурент обещает народу… (Читает.) «Прорубим форточку в Европу! Сделаем Тришкоград вторым Петербургом! Закончив набережную, построим каналы и станем славной маленькой Венецией!» Ну, козёл! Вот, Лёва, посыл всех наших реформ: будем, как они, перестанем быть собой! – Это кто ж ему такой бред сочинил? Мне кажется, я уже это где-то читал…
ЛЁВА. Вова, ты что! Это же ты и сочинил! Когда мы строительство набережной вокруг клюквенного болота обосновывали.
Вова растерянно смотрит на друга.
ВОВА. Так он что, это всё переписал в свою избирательную программу? Решил, что если он надул комиссию, то и народ так же надует. Вот, сука! (Читает.) «Гранитная набережная, как символ непобедимой империи», «И поплывут по нашим каналам наши отечественные гондолы». – Ну, да, гондолы я придумал…
ЛЁВА. Слушай, я у тебя тогда не спросил, а как тебе идея гондол в голову пришла? Классная идея. Комиссия из Москвы на неё так запала.
ВОВА. Лёва, если ты хочешь людям что-то впарить, надо идти от окружающей их реальности. Вот скажи, с чего для российского ребёнка начинается родина?
Лёва молчит.
Ну, что малыш видит, когда идёт с мамой гулять? Ну, что там плывёт по нашим рекам? Ну…
ЛЁВА. Не знаю… теплоходы…
ВОВА. Какие, на хуй, теплоходы, Лёва! – Гандоны! Гандоны плывут. Наши люди впитали с молоком матери, что по реке могут плыть только гандоны и другой мусор. А теперь мы обещаем им сделать – прямо тут! – Европу. С какого конца за это взяться? – И тут на помощь приходит своё, родной. – гандоны! Две буквы заменил, и мы уже в Европе! Гандоны – гондолы. В сознании людей они уже едины, и вместе плывут по реке – и родное осталось, и Европа вот тут уже, рядом! – а в гондолах наш народ сидит, плывёт, покачивается, чай с клюквой пьёт.
ЛЁВА. Супер! Классная идея! Я тогда не въехал.
ВОВА. Да где тебе было въехать, Лёва, когда ты в очередной раз под зонтиком сидел и Фрейда проклинал.
ЛЁВА. Я просто тогда не понял, что твоя концепция набережной может такое впечатление на комиссию из Москвы произвести.
ВОВА. Ты и сейчас, Лёва, ни хера не понял. Ты думаешь, почему правительственная комиссия от счастья захлебнулось, эту херню слушая?
ЛЁВА. Почему?
ВОВА. Да потому, что они сами уже много лет набережную вокруг клюквенного болота строят. И все их грандиозные программы и проекты – это гандоны с гондолами. Они сами так народ морочат. Они поэтому мой бред и схавали, что он соответствует их представлению о своём народе. Но Тришкин! Ну, мудак! Надо быть полным кретином, чтобы идти на выборы с программой осушения болота! Тут люди только благодаря клюкве выживают. Лёва, мне сейчас и без Фрейда ясно, как мы его замочим. Вот она – наша концепция! Артист будет ходить с этой программой и объяснять всем, что это бред. Ну, мэр Тришкин, ты и кретин! Мы тебя прямо в твоей гондоле и закопаем!
ЛЁВА. Вова, на одной критике не прокатит, нужна конструктивная идея.
ВОВА. Зачем?
ЛЁВА. Раз артист идёт в мэры, у него должен быть план действий.
ВОВА. Лёва, ты забыл, чего ради мы всё затеяли. Нам надл, чтобы мэр Тришкин перепугался и нам бабло притащил. Как только это случится, мы отсюда свалим. Нам артист только для этого нужен. Где, кстати, наш клоун? Где этот гений театра?!
ЛЁВА. Вон, ходит.
Они смотрят в окно.
ВОВА. Что значит артист! До чего же многозначительная пустота! Хоть президентов крупнейших держав принимай. Ты глянь, глянь!
ЛЁВА. Вова, я тебе честно скажу, я его такого бояться начал. Он, правда, на крутого начальника стал похож. Иногда даже встать хочется, когда он входит. Если он всерьёз в этот образ войдёт, нам с ним не справиться.
ВОВА. Да, не смеши меня. Подожди, я его сейчас опущу. (Высовывается в окно.) Эй! Гондольер! Иди сюда!
Куря трубку, неторопливо входит АРТИСТ и останавливается в проёме двери, в упор глядя на них. Лева хочет встать, но Вова удерживает его за плечо.
ВОВА. Мы уж час в окно смотрим, как ты ходишь и думаешь. Ну, доложи, что надумал. С чем к избирателям обратишься?
АРТИСТ (важно, в образе). В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад клюкву сушили, мочили, мариновали…
ВОВА. У тебя что, сука, в детстве менингит был?! Ты что, совсем?!
Артист вываливается из образа и испуганно на них смотрит.
Мы же тебе запретили это говорить!
АРТИСТ (виновато). А я кроме этого ничего не знаю.
ВОВА. А о чём ты там два часа думал?
АРТИСТ. А я не думал. Мы не договаривались. Это не моё дело.
ВОВА. Не твоё… Понял, что ты такое без нас?
АРТИСТ. Да что я без вас – пустое место… я и не претендую…
ВОВА. Вот это правильно. Ладно. Сейчас мы твой силикон нужными словами нафаршируем. Лёва, дай ему какой-нибудь готовый текст.
Лёва подаёт Артисту лист.
ВОВА. Давай, читай! В образе и с выражением!
АРТИСТ. А как читать? Установочку дайте.
ВОВА. Установочку… Ну, представь, что мэр Тришкин – это такой жирный, обожравшийся таракан, который бежит вот тут, по полу (указывает на пол). а ты смотришь сверху, спокойно, полный величия, понимая, что он никуда не убежит, и так заносишь над ним ногу (показывает, как надо занести ногу), чтобы раздавить, но не давишь, пусть, сука, пока побегает! И каждая твоя фраза в его адрес – это движение ногой – раздавлю! И вот так ты его гонишь. Понял? (Артист кивает.) Пробуй!
АРТИСТ (разглядывая на полу невидимого таракана). Ты морочил нам голову своими гондолами!
ЛЁВА. Ты его хочешь раздавить! Раздавить! (Показывает.)
АРТИСТ. Ты одурачил правительство потёмкинской набережной!
ВОВА. Больше ненависти! Ненависти больше! – Ты утопил в болоте весь городской бюджет!
АРТИСТ. Ты утопил в болоте весь городской бюджет!
ЛЁВА. Молодец!
АРТИСТ. Ничтожное, трусливое существо с силиконовыми мозгами!
ВОВА. Он к тебе побежал! Не дай ему уйти!
Гоня по полу воображаемого таракана, они уходят. Свет гаснет.
7.
Офис. Входит ЖЕНА говоря по телефону.
ЖЕНА Сегодня у нас премьера! Дебют на большой сцене. Местное телевидение будет показывать. Я так боюсь, что он провалится. Понимаешь, прогоны были только на малых сценах – в домоуправлении, совете ветеранов… Удачно. Но ты же понимаешь, в зале – одни маразматики. А сегодня… Я так волнуюсь. Он столько за свою жизнь ролей провалил! (Включает телевизор.) Ой! Уже началось! Подожди, я звук прибавлю!
ГОЛОС АРТИСТА Ложь! Угодничество перед вышестоящими! Патологическая трусливость! Раб, дорвавшийся до власти! Раб, упивающийся полученной властью. Раб, не способный на самостоятельные поступки!
ЖЕНА. Господи, ведь может же, когда хочет!
ГОЛОС АРТИСТА (продолжает). А на что способен раб? Лишь на рабское преклонение перед Европой! И он начинает евроремонт болота! Будем, как они! Вот основной тезис всех российских реформ. Станем, как они, перестанем быть самими собой. Какой свободный человек не устыдится этого?!
ЖЕНА. Прости меня, Мишенька! Ты, действительно талант!
Свет гаснет.
8.
Входят ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА (в бешенстве). Лёва, я его убью! Я убью этого сраного Аль Пачино!
ЛЁВА. Вова, успокойся! Не нервничай!
ВОВА. Скотина! У него в руках был гениальный текст! Гениальный! Как все слушали, когда он стал обвинять мэра! И он всё обосрал! И главное, он же всё время смотрел в текст, который мы ему написали!
ЛЁВА. Смотрел.
ВОВА. Откуда тогда взялась эта долбанная клюква?
ЛЁВА. А хер его знает? Сейчас спросим. Вон он идёт.
ВОВА (смотрит в окно). А это кто с ним? Что за прихлебатель?
ЛЁВА. Не знаю! Он рядом с ним после выступления вертелся.
ВОВА. Ну, я ему сейчас устрою!
ЛЁВА. Вова, не вздумай при людях!
Входит АРТИСТ и виновато останавливается в дверях.
ВОВА (сладко улыбаясь). Входи, дорогой. входи,..
Артист не двигается с места.
Что ты там встал-то? Заходи, А кто это там за тобой прячется? Кто это у нас там такой?
Из-за спины Артиста выглядывает ПРИХЛЕБАТЕЛЬ.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ (кивая Вове и Лёве). Здрасьте… здрасьте…
АРТИСТ. Это местный товарищ. Очень толковый Он у прошлого мэра заместителем был. А нынешний мэр его не оценил
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Да, да, не оценил… а я в замах… много лет….
АРТИСТ. Просто у меня тут… одна мысль… родилась
ВОВА. Да ты что! Это как же у тебя получилось?
АРТИСТ. Я это… Ну… пусть он всё время вместе со мной ходит… Ну, типа, он мой помощник.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ (Вове). Мне денег не надо! Я по зову сердца! Просто только такой мэр, как Михал Михалыч, сможет спасти наш город от этого хищника… Я верю, что это по силам только Михал Михалычу…
АРТИСТ. Он бы это… за мной папку носил… ну, там, всё записывал… что я кивну записать... А я бы с ним, при всех, так – строго, строго.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Да, да! А Михал Михалыч меня бы – при всех!
Счастливо повизгивая, показывает неприличным жестом, что с ним можно делать.
АРТИСТ. Ага! Я бы его при всех это (Повторяет этот жест.) У руководителя авторитет больше становится, когда он подчинённого при всех… (Тот же жест.) Это и в театре так – короля играет свита.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Да, да! У меня такой опыт в свите быть!
ЛЁВА. Вова, идея неплохая.
ВОВА. Неплохая… (Артисту.) Надо же, сколько у тебя идей сегодня.
АРТИСТ. Это всегда так. Если роль идёт – импровизировать начинаешь…
ВОВА. Импровизировать, говоришь… Ну-ка, дай мне твою речь.
Прихлебатель бросается к Вове и протягивает ему папку.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Вот она! Такая замечательная речь была!
ВОВА (беря папку, Прихлебателю). Ты иди пока, иди. У нас тут сейчас совещание начнётся.
АРТИСТ (Прихлебателю). Да, да, у меня важное совещание. Всё, я твой вопрос решил – ты в моей свите. Вали пока…
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Спасибо, господа! (Пятится к двери.) Михал Михалыч, я вас там… во дворике… подожду! А вы, когда выйдите, вы меня сразу это (тот же жест)… этот дворик с улицы хорошо виден, там всегда люди, пусть видят, что будущая власть (тот же жест) уже работает…
ВОВА. Иди, иди. Он тебя скоро догонит.
Прихлебатель, пятясь задом, уходит.
АРТИСТ (важно). А об чём совещание?
ВОВА (просматривая речь). Что, говоришь, с клюквой делали?
АРТИСТ (самодовольно улыбаясь). Сушили, мочили, и, бывало, сушёную клюкву возами отправляли в Москву и в Харьков.
ВОВА (протягивая ему текст).. А ну-ка, найди мне, Аль Пачино ты наш, где тут про клюкву написано? А то я что-то не могу найти..
АРТИСТ (самодовольно улыбаясь). А там этого нету. Это я роль Фирса вспомнил. И накатило...
ВОВА. Лёва, это он опять Фирса играл. (Артисту.) Накатило, говоришь… Ты у меня сейчас, сука, Фирса сыграешь! Я тебе сколько раз говорил – никакой клюквы! В какой Харьков её возили? Где мы и где Харьков?! Ты одной этой речью мог взять избирателя за жопу! Одна речь – и он твой! Тебя после такой речи должны были три дня по городу на руках носить! А ты опять про клюкву понес! Всю концовку обосрал!
АРТИСТ (перетрусив, виновато). Накатило…
ВОВА. Вот ещё раз накатит, мы тебя тут, как Фирса, одного бросим! Пусть тебя жена к встречам с избирателями готовит!
АРТИСТ (в ужасе). Не надо! Не надо меня, как Фирса! Я больше не буду!
ВОВА. Пошёл вон, дурак!
Артист пулей вылетает из комнаты. Лёва хохочет.
ЛЁВА. Вова, за что ты его так! А вдруг это будущий мэр?
ВОВА. Что избиратели совсем кретины?
ЛЁВА. А вдруг? Если им на выбор две кучи дерьма дают, какая им разница, кого выбирать?.. Слушай, а идея со свитой неплохая.
ВОВА. Идея-то ничего, если самим потом её не хлебать. Мне один хирург рассказывал: иногда, говорит, такие классные бабе силиконовые сиськи сделаешь, что руки сами лапать тянутся. И знаешь же, говорит, что там человека нет, один силикон, – а всё равно встаёт.
ЛЁВА. Это ты к чему?
ВОВА. Всё к тому же. Сколько мы с тобой уже таких пидоров крутыми руководителями сделали?
ЛЁВА. Брось, нам здесь не жить. (Подходит к окну.) Ё-ё!! Смотри, как он своего холуя дрючит.
ВОВА (глядя в окно). А что ты хочешь? Раз я его (неприличный жест), то и он кого-то должен... (Задумчиво) Закон сообщающихся сосудов…
9.
Офис. ЖЕНА говорит по телефону.
ЖЕНА. Набирает, набирает! От спектакля к спектаклю набирает! На бис пока не вызывают, но хлопают – больше и больше. И рейтинг у него, я каждый день проверяю, всё больше и больше становится. Я даже не ожидала. А народ, он, как женщина, он к тому тянется, у кого рейтинг больше. Да, да, уже очень приличные люди вокруг. Один даже замом мэра был. Меня очень уважает. Мой ведь только изображать может, а этот реально знает, как наша власть работает. Все ходы и выходы прошёл. Очень привязался, ни на минуту его не оставляет. Вон и сейчас вместе идут…
10.
АРТИСТ и ПРИХЛЕБАТЕЛЬ идут по авансцене.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Это наш местный поэт. Тут что важно, что он нашу специфику, местную, хорошо знает. А уж вы то знаете, что клюквенный промысел, он для нас, коренных уроженцев, всегда слаще всего был. Я поэтому ему эти слова и заказал. Их можно, когда мы победим, гимном города сделать. Я вам сейчас прочитаю:
Ростки нашей клюквы на нашем болоте,
Навеки сплотили нас в вечный союз…
Пока только это готово, но он сидит, не разгибаясь, дальше работает.
АРТИСТ. Хорошо, очень хорошо написано.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Я знал, что вам понравится. Мы его, поэта, потом, когда победим, можем на культуру поставить.
АРТИСТ. А у него есть опыт руководящей работы?
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Ещё какой! Он больше тридцати лет городской баней заведовал. Мы ещё пацанами к нему ходили, он нас бесплатно пускал – в дырочки посмотреть.
АРТИСТ. Так это он? Мы ведь тоже в детстве в эту баню…
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ .И вы! (Хихикает). Как же вы мне по духу близки! То-то меня к вам прямо бросило! Я так рад, что вы мэром будете. От вас прямо духом перемен несёт! Я много видел мэров, сам много лет замом, но и представить не мог, что судьба сведёт меня с такой исторической личностью, как вы! Я прямо воспрял, когда вас встретил! Господи, думаю, родная душа! А то, знаете, у нас тут такая косность. Меня, например, моя жена совсем не понимает.
АРТИСТ. И твоя тебя?
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ Да, да! Совсем закостенела! Знаете, я уже решил, когда мы победим, я с ней разведусь. Вокруг столько топ-моделей, мечтающих связать свою судьбу с руководителями новой генерации, вроде нас с вами. Поэтому я решил выйти замуж, то есть жениться, на такой, как это делают все ведущие мировые политики.
Они уходят.
11.
Офис. Споря друг с другом, входят ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА (категорически). Лёва, ты не понимаешь!
ЛЁВА (умоляюще). Вова, я тебя прошу. Я тебя умоляю!
ВОВА. Лёва, ты не понимаешь!
ЛЁВА. Вова, ну, хочешь, я на колени встану?! Я тебя прошу! Давай согласимся! Мы ведь только ради этого всё затевали! Ты же сам говорил, что главная наша цель – заставить мэра вернуть нам долг. Разве не так?
ВОВА. Ну, говорил.
ЛЁВА. Так что тебе ещё надо?! Он сам позвонил, он готов вернуть долг, лишь бы мы бросили артиста. Всё, что ты хотел, получилось! Ну, поехали к мэру! Берём деньги и делаем ноги!.. Ну, что ты молчишь?
ВОВА. Лёва, ты как думаешь, то, что мэр нам сам позвонил, это что значит? Ну, в метафизическом плане?
ЛЁВА. Вова, я тебя умоляю! Пошли на хер свою метафизику! Берём бабки и сваливаем! И через два дня перед нами уже не это болото, а настоящая элитная жизнь – рестораны, тусовки, гламур, бляди – все дороги открыты, выбирай любую! Не хочешь так, можно подойти с другой стороны: бляди, гламур, тусовки, рестораны! Ну!
ВОВА. Лёва, ты метафизики не понял. Вот то, что мэр нам сам позвонил и предложил вернуть долг, это что значит?
ЛЁВА. Хер его знает!
ВОВА. А ещё варианты есть?
ЛЁВА. Обосрался он! Понимаешь? Он – обосрался!
ВОВА. Вот, ты уже близок к истине. А почему он обосрался?
ЛЁВА. Да какая разница!
ВОВА. Извини, Лёва, я сейчас буду называть вещи своими именами. Знаешь, от чего я охуеваю? От того, что мы, блядь, ёбаная российская интеллигенция, не желаем додумывать свои мысли до конца! А наша, сука, задача – додумывать свои мысли до самого, блядь, конца! Но мы, на хуй, этого делать не хотим! Потому что наши мозги, блядь, заросли ряской этой сраной тусовки! А ведь мы, бля, посланы в этот мир, на хуй, богом, с одной-единственной целью – думать! Думать, и, блядь, соответствовать высокому званию российского интеллигента, ебать его в сраку! Но нет! Наш интеллигент думать не желает! Потому что он такой же, как ты! Ему это западло! А ведь ты, Лёва, читал Канта. И, казалось бы, должен знать, что сущность – является! А явившись, она, блядь, стоит перед тобой, эта сущность, как последняя падла, и ждёт, когда ты, Лёва, вспомнишь про свой долг интеллигента, и начнёшь думать! Ибо твоя, пидор, задача, блядь, русского интеллигента, взросшего на философии Канта, Гегеля и Маркса, – уметь за любым явлением прозреть сущность! А ты, – вместо того, чтобы услышать императивное требование стоящей перед тобой проблемы, которая просит, чтобы ты её решил, – ты посылаешь эту проблему, извини, я буду говорить грубо: ты посылаешь эту проблему на хуй! Ты хочешь, чтобы она ушла, не дождавшись твоего, интеллигент, ответа. Так что, Лёва, напрягись, и поищи ответ не на такой уж сложный вопрос: а что это значит, что мэр испугался?
Пауза. Они молча смотрят друг на друга.
ЛЁВА. Ну, добивай, добивай… Ну, нет у меня твоей способности к диалектическому мышлению. Не дано мне….
ВОВА (устало). А это значит, Лёва, что мы – побеждаем. Что, говоря языком Фрейда, мэр Тришкин подсознательно чует, что ему – пипец! А коли так, и скоро наш клоун станет мэром, то соглашаться на те вшивые деньги, которые нам сейчас предлагает действующий мэр – есть глупость и оппортунизм! Потому что в случае победы мы станемся заместителями мэра. И поделим с новым мэром всё поровну – ему оставим ответственность и приём населения по понедельникам с 17-ти до 20-ти, а через себя пустим денежные потоки. Ты можешь это понять, Лёва?!
ЛЁВА. А если он не победит? Вова, он не победит! В его программе одна критика и ничего конструктивного! А избирателей надо манить хоть какими-то целями!
Вова молчит.
Вова, ну, хочешь, я на колени встану? (Опускается на колени). Поехали к мэру! Я уже видеть это болото не могу! Меня от одного слова клюква тошнит! И избирателей скоро затошнит. Спорим, я сейчас включу телик, а там наш артист снова несёт про свою сушёную клюкву. Спорим?
Включает телик. Слышен ГОЛОС АРТИСТА.
ГОЛОС АРТИСТА. И сушёная клюква была тогда мягкая, сочная, сладкая, душистая. Потому что тогда знали способ.
ВОВА. Выключи ты этого козла!
ЛЁВА. Вот видишь! (Выключает.) И скоро все так реагировать будут. Давай не рисковать! Ну, нет у него шансов. У него же вместо мозгов – силикон, который от сисек жены остался. Устанет же народ когда-то таких избирать! А тут – верные деньги! Верные! (Умоляюще.) Вова, поехали к мэру.
ВОВА. Силиконовые, говоришь?
ЛЁВА. Сто пудов!
Вова начинает тереть у себя между ног.
ЛЁВА. Вова, дай своему Фрейду отдохнуть!
ВОВА. Лёва, ты про Силиконовую долину слышал?
ЛЁВА. Какая Силиконовая долина?
ВОВА. Ну, у них, в Америке есть такой наукоград – Силиконовая долина, там лучшие умы собраны! Туда такие инновации идут.
ЛЁВА. Нам-то хер ли с того?
ВОВА. Если у них – Силиконовая долина, то у нас пусть будет Силиконовое болото! Мы захерачим на берегу нашего болота наукоград!.
ЛЁВА. Ты, что, совсем! На это такие деньги нужны! А у нас бюджет на десять лет вперёд разворован!
ВОВА. Лёва, ты что, забыл, что это выборы?! Это же виртуальный наукоград. Мы сделаем его центральным пунктом программы нашего клоуна. Вот оно – недостающее звено! Вот – конструктивная часть его программы! Возврат к старому клюквенному промыслу на основе новейших разработок! Лёва, ты знаешь, что будет, если по ягоде клюквы долбануть ускоренным нейтрино?
ЛЁВА (испуганно). Что будет?
ВОВА. Мы победим на выборах! Потому что если съесть десять таких ягод, это увеличит продолжительность жизни на десять лет!
ЛЁВА. Откуда ты это взял?
ВОВА. Эти новые научные данные полученных нашими западными коллегами на их грёбаном адронном коллайдере!
ЛЁВА. Это ты где прочитал?
ВОВА. Лёва, зачем мне что-то читать, когда я сам писать могу?!
ЛЁВА. Ты думаешь, этой развесистой клюкве поверят?
ВОВА. Конечно! Мы же когда-то были страной, где рядовая дворняга, какая-нибудь Белка или Стрелка, имела шанс слетать в космос! Люди верили, что они самые крутые в мире, а их смешали с говном! А мы возвращаем им надежду, создаём наукоград! А какое название классное – Наукоград Клюквово! Я уже и герб придумал: красный фон, а на нём – белые ягоды клюквы! Супер!
ЛЁВА. Вова, белая клюква – это клюква в сахаре, а так она красная.
ВОВА. Точно, красная?
ЛЁВА. Сто пудов…
ВОВА. Хорошо, пусть будет красная… На голубом фоне! Так даже лучше! Красное будет напоминать о славном прошлом, а голубое – о блистательном настоящем! И политически верно! (Смотрит на друга и улыбается.). Лёва, вот оно – конструктивное звено, которого тебе так не хватало в программе нашего кандидата! Неужто мы не победим?!
Звонит Вовин мобильник. Он смотрит на определитель.
Лёва, это действующий мэр! Ну, что, ловим журавля или хаваем эту поганую, вонючую синицу? Решай…
Мобильник продолжает звонить.
ЛЁВА. Журавль, конечно, пожирнее будет…
ВОВА. Решай, решай…
ЛЁВА. Давай журавля!
ВОВА. То-то! (Включает мобильник.). Алло! Да, я… Что мы решили? А ты сам-то что думаешь, мэр Тришкин? Вовремя, лапонька, надо было деньги платить! Потому что если ты их вовремя не заплатил – ты их своровал! А мы работаем только с людьми честными. К тому же, это для нас очень смешная сумма. Тебе ли не знать, сколько мы поимеем, когда посадим своего человека на твоё место. Пока, дорогой! Удачного тебе переизбрания!
Отключает мобильник.
Ну, что, Лёва, мосты сожжены. Пошли быстренько надристаем текст новой концепции и покажем его нашему клоуну.
Они уходят.
12.
Офис. Входит, читая бумаги, АРТИСТ. Дочитав лист, он отдаёт его идущему за ним ПРИХЛЕБАТЕЛЮ, тот тоже читает. За ними следом идут ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА. Мы тогда решили, раз вам так дорог текст из роли Фирса, инкорпорировать его в новую концепцию, где наукоград Клюквово станет ключевым моментом.
ЛЁВА. Идея наукограда – это как раз та конструктивная идея, которой нам так не хватало в вашей предыдущей программе..
Артист заканчивает читать и хмуро на них смотрит.
АРТИСТ. Я так и не понял, а что вы такое новое придумали? Я с самого начала кампании объясняю и объясняю вам эту свою идею. А вы не только были против, вы даже и не пытались понять мою идею. А теперь мне её же приносите – это, мол, мы придумали. (Прихлебателю.) Видал клоунов? Украли у меня идею, и мне же её и хотят впарить.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Поди, ещё и денег за такую работу попросят.
Артист достаёт мобильник.
АРТИСТ. Аллё! Слушай, ты какие-нибудь деньги этим двум сусликам выдавала? И не вздумай выдать, пока выборы не закончатся. А закончатся, посмотрим, что они такое сделали, и стоит ли за такую работу вообще платить. (Отключает мобильник и поворачивается к Прихлебателю.) Ты не боишься, что мы опоздаем?
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Машина у подъезда.
Артист и Прихлебатель выходят. Вова с Лёвой стоят, замерев. Свет меркнет.
13.
Офис. ЖЕНА говорит по телефону.
ЖЕНА (радостно). Всё, всё! Он наконец-то их отстранил! А то они всерьёз считали, что они тут главные. Нет. Он их больше не принимает. Не уехали, где-то тут ещё болтаются. Это целиком моя заслуга. Я ведь ему всё время говорила: ты выиграешь, ты выиграешь без них, и он, наконец, в это поверил! – Конечно. А на что он без меня способен? Я ещё наведу в этом городе порядок. А какую я ему тут классную идею подсказала. Скоро услышишь.
Стук в дверь.
Извини, его будущий зам пришёл – мой поклонник. Я его по стуку узнаю. Он так характерно стучит. Всё. Пока. (Отключает телефон.) Входите!
Входит ПРИХЛЕБАТЕЛЬ.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ (стараясь не глядеть ей в глаза). Я это сейф забрать.
ЖЕНА (испуганно). Как забрать? Это же… Я же отвечаю…
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Вы отстранены от функции финансового директора, а заодно и от функции жены кандидата. Это теперь мои функции.
ЖЕНА. Как это ваши? Я сейчас позвоню мужу!
Она набирает номер. Звонит мобильник в кармане Прихлебателя.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ (по мобильнику). А он вас принять не может. Простите, какая жена? Нет, нет! Никаких привилегий! Если вы хотите попасть к нему на приём, то в порядке общей очереди. Вы житель нашего города? Простите, тогда зачем ему вас принимать? Жена ему больше не нужна, он живёт теперь с народом,.
Прихлебатель уходит. Свет гаснет.
14.
Офис. Входят ВОВА и ЛЁВА.
ЛЁВА (умоляюще). Вова, я никогда в жизни тебя от этом не просил, а теперь прошу! Пожалуйста, сублимируй, что-нибудь по Фрейду, а? Я не буду ругаться! Я даже зонтик не раскрою. А домой приедем, я всего Фрейда законспектирую! Честно. Но только придумай что-нибудь! У нас даже до Москвы доехать денег нет!
Звонит Вовин мобильник.
ВОВА (глядя на определитель). Лёва, действующий мэр! (Слушает.) Да! Вдвое больше? Лишь бы мы прямо сейчас уехали? Ну, нам надо будет подумать…
ЛЁВА (шёпотом). Вова, ты что, идиот! Немедленно соглашайся!
ВОВА. Значит, вдвое больше? Предложение, Тришкин, заманчивое. Вот видишь, а ты над нами издевался… Да мы ведь против тебя ничего не имеем – бизнес есть бизнес. Просто, понимаешь, ведь ещё билеты до Москвы надо купить. Что? Машина с водителем и чемоданом денег уже стоит под окном. (Смотрит в окно.) Действительно. Ну, ладно, Тришкин, нужна будет помощь – звони. Ты нам почти родной. (Отключает мобильник и смотрит на друга.)
ЛЁВА. Вдвое больше?
ВОВА. Вдвое больше. Ну, что, присядем на дорожку.
Они садятся.
ВОВА (смеясь). Чёрт! Жалко ведь уезжать.
ЛЁВА. Вова, я тебя умоляю.
ВОВА. Жалко…
ЛЁВА. Погнали.
ВОВА. Сейчас. Что там по телику? Включи.
Лёва включает телик. Слышен ГОЛОС АРТИСТА.
ГОЛОС АРТИСТА. Клюкву сушили, мочили, варили. И, бывало, сушёную клюкву возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было!
ЛЁВА. Опять понёс!
ВОВА. Пока люди хотят есть развесистую клюкву, их ей будут кормить. Ладно, погнали.
Они быстро уходят.
Продолжает звучать ГОЛОС АРТИСТА.
ГОЛОС АРТИСТА И сушёная клюква была тогда мягкая, сочная. Потому что тогда знали способ. Но потом его забыли, и долгие годы его никто не помнил. И вот мне удалось этот способ узнать. Высокотехнологичная клюква. Клюква на быстрых нейронах. Эта идея нашла себе поддержку во всём мире! Передовые умы всего мира уже оценили мою идею Силиконового болота! Мы пригласим сюда мировых учёных. Мы станем мировым производителем клюквы!
Звучит торжественный марш.
15.
Офис. ПРИХЛЕБАТЕЛЬ увенчивает голову АРТИСТА венком.
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Вы так классно смотритесь. А то у них, в Европе, венки из лавровых листьев – это же дикость, венок из клюквенных листьев гораздо лучше смотрится. Не снимайте! Я за прессой сгоняю.
Он убегает. Слышен шум вертолёта. Артист смотрит вверх. Шум нарастает, затем стихает. Входит ОЛИГАРХ.
ОЛИГАРХ. А я тут лечу из Америки, и вдруг так вниз потянуло, Дай, думаю, сяду. Сели – ёна мама! – родина! И сразу вспомнил: я же на выборы бабки давал! Ну, что, победил? (Хлопает Артиста по плечу.) Молодец! Значит, я не зря тебя на эту роль подобрал! Понял, что значит моя поддержка? Всё, теперь отрабатывай! Раз я бабки давал, львиная доля моя – закон джунглей!
АРТИСТ. Как отрабатывать?
ОЛИГАРХ. Как положено. Слушай, а я сейчас болото смотрел. А ты зря на прежнего мэра наезжал! Он гений! Набережная вокруг болота – супер! Только он свою же идею недооценил. Вот чем мы от вас, мелочи, отличаемся – масштабом! Что одну набережную? Тут же можно было олимпийский объект махануть! Ты его строишь, строишь, а болото засасывает и засасывает! Такой бюджет можно было освоить! Ну, мужик! Я его в Москву беру, в Госдуму посажу, а того своего мудака выгоню! Этот мне деньги отработает...
Возбуждённо идёт по офису.
Родина! Как дышится! Чуешь, болото! Я его в Барвиху перевезу. Чтобы у меня там кусочек родины был. А то там поле – мужики, типа, горох сеют. А что его сеять, когда готовый горошек купить можно! А они каждый год мудохаются! Так я на место этого поля болото перенесу. Прикольно! Сидишь, чай пьёшь, и клюква под ногами.
АРТИСТ. А мы тут наукоград хотели…
ОЛИГАРХ. Чего?
АРТИСТ. Наукоград Клюквово. Клюква на быстрых нейронах.
ОЛИГАРХ. Слушай, не надо мне мозги, ладно? Я их сам кому хочешь… Короче, я тебя мэром поставил – отрабатывай. Проводи решение, что на месте болота строим поле для гольфа, до горизонта и обратно, Чемпионат мира здесь проведём! Не на свои же бабки болото вывозить.
АРТИСТ. Тут народ про гольф не знает…
ОЛИГАРХ. Вот, заодно, и узнает, к Европе приобщится. А то я, вроде как, сам приобщился, а земляков бросил. Короче, чтобы через два дня было решение мэрии, а то чемпионат по гольфу другие затеют, которые первенство по футболу продавили. Всё, мужик, руководи! А я улетел!
Он уходит. Слышен гул улетающего вертолёта. Артист сидит окаменев. Входит перепуганный Прихлебатель. Они молча смотрят друг на друга.
АРТИСТ. Что мне дальше делать?
Прихлебатель молчит.
Я тебя спрашиваю! Ты замом был. Что молчишь? Ты же говорил, что всё знаешь! Говори, что надо делать?
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Всё, что вы скажете.
АРТИСТ А что я сказать должен?
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Это вы решаете.
АРТИСТ А кто мне скажет? Вову-Лёву сюда! Быстро!
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. А они уехали.
АРТИСТ (в ужасе). Как уехали?!
ПРИХЛЕБАТЕЛЬ. Уж неделя, как уехали.
АРТИСТ (в зал). Господа, товарищи, что мне дальше-то делать? А? Товарищи-господа, что дальше-то делать?
В другом конце зала появляются ВОВА и ЛЁВА.
ВОВА (в зал). Господа, кто хочет стать мэром?
ЛЁВА (в зал). Мы всё сделаем! Вам останется только победить!
ВОВА (в зал). Или мы не народ, граждане? Неужели никто не хочет? Товарищ! Вот вы, вы! Из второго ряда! Я же по вашим глазам вижу, что вы знаете, как работает унитаз. Ведь знаете? Вот! Вы же просто рождены быть мэром! Пойдёмте с нами.
Вова и Лёва поднимают зрителя и ведут его из зала.
Вы спасёте город который попал в руки этого чудовища.
ЛЁВА. …которому нет дела до своих жителей.
Они уходят. Артист мечется в своём конце зала.
АРТИСТ. Граждане! Граждане! Ну, помогите же! Спасите! Научите, что мне дальше делать! Что мне дальше-то делать! Ну, помогите!!!...
КОНЕЦ
Все авторские права сохраняются.
Постановка пьесы на сцене возможна только с письменного согласия автора.
ОСИНЕНКО Андрей Владимирович
e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
тел. 8-915-350-87-34